Толпа посетителей гудела над опрокинутым бугаем. Тот все еще лежал на липком от пролитого пива полу и задумчиво созерцал потолок.

— Что вы с ним сделали? — поинтересовался Дарк у худосочной блондинки. — Заметил только взмах рукой, да и тот был мимо цели. Разве что рукавом его хлестнули.

— А мне большего и не надо, — отрезала девушка.

— И все же? Если народные мстители попрут на вас, и мне придется отбиваться, имею право хотя бы знать, из-за чего переполох.

— Разрешаю вам в нем не участвовать, коли такой возникнет, — нахалка кивнула и благословила Охотника крестным знамением.

— Нет, вы видели? — вскипел Дарк. — Говорил вам, что местные не ошибаются.

У Анны глаза затуманились от выпитого пива, но она по-прежнему была непреклонна.

— Мы сделали доброе дело. А вы, — обратилась она к Баньши, — действительно могли бы ответить на его вопросы. Если не из вежливости, так хотя бы в знак признательности.

Копна белых волос затряслась от смеха. Люди в таверне обернулись к их столу, привлеченные необычным звуком весенней капели.

— Да, доброе дело налицо. Вы действительно спасли тех несчастных. Но, если настаиваете, я лишь показала ему одну картину.

— Вы телепат? — насторожился Охотник.

— Род моих занятий ясен из моего имени, — фыркнула Баньши. — А с пострадавшим все просто. Зрелище собственной смерти способно заставить задуматься кого угодно. Даже такого тугодума, как сынок Григора. Старик, кстати, остался у Графа по доброй воле. Кажется, надумал лишиться сегодня ушей.

Теперь информации было слишком много. Дарк не любил головоломки, больше полагаясь в своем деле на рефлексы и умение владеть оружием.

— Вы настоящая банши? — Анна, подперев голову рукой, озвучила первый из его вопросов. — Ка-ак интересно!

— Не орите так! — На воительницу пришлось шикнуть, чтобы она не привлекала к ним внимание. — Если таверна узнает, что мы якшаемся с вестницей смерти, нас попытаются извести вместе с ней.

— Побоятся, — лениво протянула Баньши. — Да и тузы в рукавах у меня еще остались. Так как, говорите, прошла ваша встреча с хозяином леса?

— Мы не говорили вам ничего подобного, — Анна недоверчиво сузила глаза, как ни странно не попавшись на уловку собеседницы.

Свои подозрения Охотник высказать не успел. К столу подошел разносчик и стал расставлять тарелки с едой, шмякая ими об стол перед девушками с негодованием, которое опасался выразить словами. Горячая мясная подлива брызгами разлеталась в стороны, а тушеная капуста дерзко подпрыгивала по столешнице.

Покончив с загрязнением окружающего пространства, разносчик шмыгнул носом и буркнул:

— Господа желают еще что-нибудь?

— Чтоб ты подавился своей едой! — с чувством пожелала белобрысая. Капли соуса на платье выводили ее из себя. — Салат с криворукколой — вот единственное блюдо, которое тебе можно доверить.

— Спасибо, — чуть виновато улыбнулась Анна. Вытянувшаяся физиономия разносчика, по-видимому, вызывала в ней муки совести. — Нам больше ничего не нужно.

— Только сообщите мне, когда в таверну прибудет господин Штейн. — Дарк кинул прислужнику серебряную монету и со значением кивнул.

Тот с пониманием склонился в ответ и отошел. Около стойки его сразу окружили жадные до подробностей посетители. Теперь будут обсуждать, что затевает их стол и как им следует отреагировать. Павшего на пол бугая привели в сидячее положение и теперь отпаивали чем-то резко пахнущим из большой глиняной кружки.

— «Золотой медок», — со знанием дела принюхалась Баньши. — Адская смесь вина с местными травами. Язык щиплет так, что глаза слезятся. Если не приведет в чувство, то хотя бы заставит забыть пережитое. Крепкая, зараза.

— Кстати, о заразе, — Охотник взял разговор в свои руки. — Что вы делали у главного кровососа, да еще на пару с местной знаменитостью?

— Заблудилась, — спокойно парировала девушка. — Дважды. А вы?

— Мы хотели его извести, — Анна отвлеклась от ковыряния в тарелке, еда на которой оставалась нетронутой. — Не вместе, конечно, а по отдельности.

— Судя по всему, не вышло.

— Нет, — вздохнула воительница, с подозрением присматриваясь к выуженному из капусты черному волосу. — Охотника вообще чуть не пришлось с сосны снимать. А как там оказался, не сознается.

— Что вы говорите, — расхихикалась Баньши. — Узнаю юмор Графа.

Аппетит у Дарка пропал окончательно. Всегда знал, что связываться с бабами себе дороже. Глупые стервы начинают дружить против вчерашних союзников, едва найдут кого-то себе под стать.

— Расскажите лучше, как вы сами запали на кровопийцу, — прорычал Охотник. — Всю дорогу только и было слышно: «Ах, он не такой, как другие, он благородный и замечательный!»

Анна смутилась и с преувеличенным вниманием завозилась в тарелке.

— Вам не понять моей ситуации. Вы мужчина. А я должна доказать отцу, что могу стать наследником семьи Раду.

— Одного родства ему мало? — удивилась белобрысая.

— Оказалось, что да. До сих пор помню тот день, когда он сказал мне, что женщина не может стать его достойным преемником. «Но ты не волнуйся, мы найдем тебе приличного мужа, и тогда он возглавит наш род. А не выйдет, передам земли и титул младшему брату».

Бас у Анны явно не вышел, и она горько усмехнулась, пряча глаза от собеседников.

— Я не хочу полагаться на судьбу. Кто знает, вдруг достойный мужчина на пути мне так и не встретится? Поэтому я решила стать ему сыном. Училась драться на мечах и стрелять из пистолета, — тут Охотник не сдержался и хмыкнул. — Да-да, нечего демонстрировать недоверие, я вполне сносно фехтую. А еще немного разбираюсь в политике и судопроизводстве, знаю бухгалтерию и два иностранных языка.

— Тоже ругаетесь на турецком и венгерском? — прыснула Баньши. — Терем-те-те и прочая? Впрочем, продолжайте, прошу.

— Одних моих знаний и умений отцу оказалось недостаточно, — вздохнула Анна. — К тому же Вестник Дэнуц во всем Тырговиште выбрал именно меня, чтобы одарить своим пророчеством. Тут-то отец и убедился окончательно, что удел его дочери — любовная лирика.

От знакомого имени Дарка передернуло. Дался им этот мордоворот, что они все с ним так носятся.

— Вы тоже верите, что он сильный предсказатель? — с сомнением в голосе спросила Баньши. — Может, вы его просто не так поняли?

— Лучший в стране, — в голосе воительницы звучала обреченность. — Он, конечно, пророчит стихами, но смысл ясен.

Анна откинулась на скамье и, взмахнув рукой, с выражением продекламировала:

И еще: «Осень не позволит».

— Слабак! — сквозь зубы процедил Охотник. — Зачем вам муж, который не может завалить обычного оборотня? И к тому же, судя по всему, будет хворать по осени.

— Не слушайте его, — зыркнула в его сторону ледяными глазищами Баньши. — Рассказывайте дальше.

— Пять месяцев назад к нам пришел торговец зельями, — продолжила Анна, шмыгая время от времени носом. — Продал отцу чудодейственную микстуру от подагры, был наречен спасителем семьи и остался на несколько дней в качестве гостя. За вечерним чаем — ох, какой вкусный чай он готовил! — я рассказала ему о собственных сомнениях. На следующей неделе мое совершеннолетие, и остается либо выиграть лошадь, либо проиграть седло. Это такое местное выражение, означает «все или ничего», — поправилась девушка, заметив недоумение на лицах собеседников. — Торговец подсказал, как доказать отцу, что я могу стать его наследником. Продолжатель рода должен быть сильным, смелым и заботиться о семье. Преемник правителя должен опекать не только семью, но и свой народ. Я хотела бежать к крестьянам и помогать им всем, чем могла. Торговец посоветовал отправиться сюда. Сказал, что люди здесь страдают под гнетом Мирового Зла. Освобожу их — и отец непременно оценит мои старания.